«…а я, бережно купируя бодун фруктовым бренди из фляжки, листал «подсечённую» у щедрого Васи книгу Михаила Шишкина (ещё один окопавшийся в Цюрихе «наш») «Русская Швейцария» – толстенный кирпич про культурно-исторические связи.

Среди прочего там проскользнуло (оставшись не развернутым) много объясняющее определение – «Швейцария - антиРоссия». Действительно, ведь по всем абсолютно параметрам – от размеров до подхода к жизни – полярная противоположность. Отсюда и соблазн сравнений, неизменно оборачивающихся противопоставлениями…

Шишкин приводил отрывок из мемуаров отсиживавшегося в Швейцарии (как это у них водилось) народовольца Льва Тихомирова: «Это огромное количество труда меня поразило. Смотришь деревенские дома. Каменные, многосотлетние. Смотришь поля. Каждый клочок огорожен толстейшей, высокой стеной, склоны гор обделаны террасами, и вся страна разбита на клочки, огорожена камнем… Я сначала не понимал загадки, которую мне всё это ставило, пока наконец для меня не стало уясняться, что это СОБСТВЕННОСТЬ, это капитал, миллиарды миллиардов, в сравнении с которыми ничтожество наличный труд поколения. Что такое У НАС, в России, прошлый труд? Дичь, гладь, ничего нет, деревянная дрянь, никто не живет в доме деда, потому что он ещё при самом деде два-три раза сгорел. Что осталось от деда? Платье? Корова? Да ведь и платье истрепалось давно, а корова издохла. А здесь это ПРОШЛОЕ охватывает всего человека. Куда ни повернись, везде прошлое, наследственное… И невольно назревала мысль: какая же революция сокрушит это каменное прошлое, всюду вросшее, в котором все живут, как моллюски в коралловом рифе?»

Я почувствовал почти буквальное совпадение с собственными ощущениями. Вот вам и принцип, по которому столь чудовищно отличаются отношения с реальностью здесь – и там, «у нас». Запад, каким бы разным он ни был, существует в протяженном времени, во всех трех его планах: помня о прошлом и загадывая на будущее. С ощущением перспективы. Отсюда эти пресловутые прочность, основательность, укоренённость, домовитость, столь бережно – до смешного местами – пестуемые традиции и массовый более-менее здоровый консерватизм…

(Особенно хорошо про это, конечно, размышляется в зажорной банковской Гельвеции, где время – такая осязаемо-надёжная данность, что делание денег на нём – основа национальной экономики; а в Цюрихе даже городская доминанта – огромные башенные часы.)

Отсюда же – определённая мера ответственности за свою собственность и поведение: поcкольку твоя собственность – она не только твоя, она отчасти еще и твоих предков и потомков; и за поступки свои ты заочно отвечаешь перед первыми – обязывая тем самым к аналогичной ответственности вторых… Не потому ли и чувство собственного достоинства здесь – довольно существенная, как ни крути, характеристика массового поведения?..

У нас – са-авсем другой коленкор. Мы не загадываем и не планируем. Где живем, там и гадим, после нас – потоп и трава не расти. В будущее заглядывать нам страшно, да и без толку: наверняка же случится очередной катаклизм, всё опять накроется, все планы похерятся по не зависящим от тебя причинам.

Мы живем одним планом времени – настоящим. На ничейной земле. Посредь чиста поля, где вроде и непонятно, как очутились. Даже внешнее впечатление: в Европе ядро почти каждого города – это прошлое воочию; у нас даже те города, до которых Великая Отечественная не добралась, выглядят свалкой лишённых малейшей индивидуальности, на живую нитку сварганенных блочных ящиков, у большинства которых и по проекту-то срок эксплуатации – сто лет. А потом? А кто об этом думал?

…Никогда не забуду случайно прочитанную тассовку из информагентства: только за полгода – позапрошлого, что ли, – только в одном Алтайском крае при попытках кражи проводов ЛЭП (ради продажи на цветной лом) было убито током БОЛЬШЕ СТА ЧЕЛОВЕК! Что это, блин, за неудержимая страсть к халяве, перешибающая даже инстинкт самосохранения?!

И не надо про гримасы постсоветского рынка – всегда так было в России, спокон веку. Когда сподвижник Петра Великого Генрих фон Фик пригрозил тогдашнему чиновнику новой формации, «молодому двадцатилетнему детинушке», посланному в Сибирь для сбора ясака и «хватавшему все, что можно», виселицей за воровство, тот бодро ответил: «Брать и быть повешенным обое имеет свое время. Нынче есть время брать, а буде-то же мне, имеючи страх от виселицы, такое удобное упустить, то я никогда богат не буду!»

Приведённая цитата из романа «Фактор фуры» не даёт полного представления об этой вещи. Подобные пассажи встречаются в произведении нередко, но основная его ткань – это хроника перемещений главного героя по Европе, хаотических и всё более стремительных по мере развития сюжета. Иначе и быть не могло – побежишь и даже помчишься вскачь, если тебя неизвестно кто и непонятно за что, но явно собирается убить. Так что с сюжетом полный порядок.

Идея романа тоже интересна: если наша жизнь есть переплетение случайностей и закономерностей, то в какой степени мы в силах этой самой жизнью управлять?

Идея, может и не новая («раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… Вам отрежут голову!») – но в данном случае реализованная тоже увлекательно и ярко.

Соавторы, Александр Гаррос и Алексей Евдокимов, русскоязычные журналисты из Риги, в литературе дебютировали в 2002 году, причём весьма успешно. Их роман «голово[ломка]» был удостоен премии «Национальный бестселлер». Лично мне, впрочем, эта вещь не понравилась – но вряд ли по причине её несовершенства, уж скорее вследствие моего читательского консерватизма.

Зато уж «Фактор фуры» написан так, что придраться трудно.

«Надо признать, что к третьему по счету произведению мастерство и профессионализм Гарроса-Евдокимова очень заметно выросли. Книга получилась очень цельная, воспринимается гораздо более гладко, и при этом от неё решительно невозможно оторваться, равно как и предсказать, что ждёт за очередным сюжетным поворотом, а авторский кругозор если кому и уступает по ширине, то только, наверное, какому-нибудь уж совсем Умберто Эко.

Правда, бросается в глаза нелюбовь писателей к русским, мусульманам, неграм, женщинам (в книге они называются в лучшем случае «девками» и «тётками») и особенно молодым матерям (они все страшно орут матом на своих детишек), да и вообще всем людям. Но, по крайней мере, авторы берут полную ответственность за свою мизантропию, цитируя в начале книги надпись на майке прохожего: «У меня нет предубеждений. Я ненавижу всех!».

Маша Гаврилова, КМ Литература

Ну, этот пассаж оставлю на совести автора предисловия (более того, предисловие вообще рекомендовал бы пролистнуть тем из вас, кто спойлоры считает злом) – и лишь скажу, что «Фактор фуры» я читал практически не отрываясь и, конечно же, прочту в ближайшее время «Чучхе» и «Серую слизь».

Жаль, что к этому списку соавторы уже ничего не добавят – Александр Гаррос умер в апреле 2017 года.