Среди старинных бумаг, хранившихся в дореволюционном музее П.И. Щукина, был найден интересный документ: описание новомодного светского гулянья в 1840 году.

«Против самой середины Тверского бульвара, на правой руке, ежели идти от Тверских ворот, есть два белые дома – балконы с золотыми перилами, на воротах почерневшие львы, за двором сад, в саду музыка и песни, и народ. Кроме того, заплеснелый пруд, образующий род самородного малахита. На траве вместе с людьми пасутся животные. Дамы и быки красуются на затоптанном дерне. Везде поделаны клетки, в которые все смотрят из любопытства увидеть какую-нибудь жар-птицу, и ничего не видят, кроме того, чего никто не прибирает.

В деревянной палатке, раскрашенной под холстину, на пыльных креслах сидят цыганки и поют раздирательными голосами: «Ты не веришь…»

Узкие, как древние столбцы, дорожки наполнены народом всякого значения. Тут встретишь барина, обстриженного как английский берейтор, в заморском пальто из разноцветного сукна; барыню в подозрительной шляпке черного цвета с розанчиком за ухом, в бурнусе всех возможных цветов, с белой бахромой, красными кистями и голубым капюшоном; франта, у которого на сюртуке двадцать пять карманов, обшитых бархатом, и франта, у которого на фраке недостает трех пуговиц; милых девушек, создание вроде Эсмеральды, которым каждый мужчина кажется Фебусом, в фуляровых платках и семирублевых кисейных платьях, которые беспрестанно задевают вас зонтиком и так любезно извиняются, что так и хочется, чтоб снова задели.

Дети плачут, потому что в тесноте им давят ноги, а матери слушают музыку. Отец семейства сидит у беседки и пьет чай вприкуску, деверь ест апельсин, а золовка прохлаждается мороженым… Прекрасно: все заняты. Молоденькие дочки просят маменьку отдохнуть и оставляют с ней уже совершеннолетнего братца в куртке какого-то казенного заведения, а сами прелестно занимаются разговором с юношами в соломенных шляпах и узких брюках, дарят цветочки и прочее, назначают им… Да это не мое дело.

На столбе вы читаете географию любви, отсюда вышла истина, что от «острова любви до болота ненависти один только шаг».

Пожилые люди здесь волочатся, не опасаясь встретить Лукреций, здесь белые волосы обещают много белых ассигнаций.

Есть и качели, но в этом саду гораздо приятнее качаться на стуле, потому что в лодке провалилось дно…

Чего не могла дать природа, исполнило искусство: на трех досках нарисован вид каскада с разрушительными своими последствиями, т. е. вырванными деревьями, с брызгами и чуть ли не с радугой. Немного подалее вы видите целый дворец, бесподобную комнату со статуей какого-то героя Средних веков, который, как Баярд, – рыцарь без страха и упрека. Он не дрогнет, что б ни делалось около него, и заслуживает упрека разве в том, что позволил себя заплевать. И вся эта прелесть благодаря творческой кисти масляного художника выросла на двух досках!..

Когда увижу что-нибудь еще, расскажу вам. Прощайте, господа!»

Ну, а я не прощаюсь. Более того – что интересного о Тверском бульваре и обитателях этих мест известно мне, собираюсь поведать вам в ближайший четверг.
На экскурсии, которая начнётся 7 июня в 18:30 от памятника Пушкину, вы имеете шанс узнать довольно много интересного, а подчас и забавного. Например:
- почему Тверской бульвар имел репутацию «эротического»;
- кто гулял по бульвару вдоль, а кто – поперёк;
- откуда взялась поговорка «два мира – два Шапиро»;
- какую цену дому Герцена назначил Маяковский.