Китайгородская стена

В Кремле, как и в любом замке, обитали «сильные мира сего». Все, кто там жил или нёс государеву службу, были освобождены от налогов и податей – наоборот, получали жалованье из казны и прочие «дачи» от государя. Прочий же люд, рождённый на свет именно для того, чтобы своей трудовой копейкой царские закрома наполнять, селился поблизости, потому что для сапожников и кузнецов, прачек и белошвеек не существовало клиентуры лучше, чем эти счастливчики с туго набитыми кошельками.

Населённая торговцами и ремесленниками часть города под городскими стенами обычно называлась посадом, но иногда имела имя собственное. Например, в Киеве и некоторых других древних городах это предместье называлось Подол, а в Москве получило название «Китай-город». При чём тут Китай, сказать трудно. Хотя нынешняя молодёжь в шутку и называет эти места China Town, никакие китайцы здесь не проживали, да и Поднебесная империя в древности на Руси называлась Чина.

Возможно, слово «китай» было позаимствовано из восточных языков. На тюркском оно означало укрепление, стену, а по-монгольски «китай» – «средний город». А может быть, объяснение надо искать не на востоке, а на западе, ведь строил крепость итальянский зодчий Пьетро Франческо Анибале, он же Петрок Малый, от которого вполне могло войти в обиход и слегка видоизмениться итальянское слово «читта» (città – город). Было ещё русское слово «кита», обозначавшее плетеный частокол из двух стенок с забутовкой, то есть заполненным камнями или землёй промежутком. В любом случае просматривается смысл: стена, укрепление, крепость.

И стена действительно окружала Китай-город. Построенная в XVI веке, она от угловой Беклемишевской башни Кремля шла вдоль реки, поднималась к нынешней Новой площади, на Лубянке изгибалась влево и вдоль речки Неглинной доходила до Арсенальной башни, снова соединяясь с Кремлём.

В случае набега кочевников простонародье укрывалось в Кремле, помогая держать оборону и даже имея возможность с крепостных стен видеть, как горят их разграбленные дома. Понимая, что погорелец в качестве налогоплательщика очень далёк от идеала, московские власти решили позаботиться о защите имущества горожан. Произошло это при Елене Глинской, правительнице Московского царства в годы малолетства её сына, будущего Ивана Грозного. Первоначально укрепление представляло собой всего лишь ров с земляным валом, сотворённое по технологии «спасение утопающих– дело рук самих утопающих». Население города поголовно, за исключением разве что бояр, участвовало в земляных работах, которые завершить удалось за пару месяцев.

Летописец, едва сошли у него мозоли от лопаты, написал тоном рассерженного блогера: «...много бысть убытка людям, понеже сквозе дворы копаша и много хором разметаша, а не учинили ничтоже, а ничего не доспеша». Он ведь не знал, что уже по весне проект будет иметь продолжение. В 1535 году «майя в 16 день князь Великий Иван Васильевич всея Руси и его Мати Елена повелели град камен ставити Китай».

Всего за три года выполнили работу Петрок Малый и отданные под его начало русские каменщики (едва ли не все, кто владел этим ремеслом в царстве Московском).

Китайгородская стена защищала намного большее пространство, чем мог защитить Кремль, поскольку была длиннее Кремлёвской (2600 метров против 2235) и включала в свой периметр её часть, расположенную вдоль Красной площади. Ширина стены составляла более 4 метров, что позволяло защитникам быстро перемещаться по стене на тот её участок, где начинался приступ.

Угловые башни Китай-города имели круглую форму, другие были многоугольными, и все они далеко выдавались из линии стен, что устраняло «мёртвые» зоны, то есть позволяло вести обстрел вдоль стен. Орудия в башнях были расставлены в несколько ярусов, и даже в подвальном ярусе имелись амбразуры, из которых можно было вести огонь ниже уровня почвы, вдоль рвов. Сообщение между ярусами производилось по приставным лестницам, что превращало каждый уровень башни в дополнительный рубеж обороны.

Башни – а на некоторых участках и стены – имели три ряда бойниц: верхнего, среднего и нижнего боя. На верхней части стены располагались площадки для пушек, защищённые «мерлонами» – прямоугольными зубцами, более удобными, чем кремлевский «ласточкин хвост». Были специальные «вылазные ворота» для контратак, подвалы для хранения боеприпасов, подземные ходы сообщения и так называемые «слухи», то есть подземные сооружения со стенами, обшитыми листовой медью – приближение подкопа и любые подземные вибрации заставляли их греметь.